Иногда мне казалось, Самсонову просто нравился звук моего голоса, и мужчина вовсе не придавал особого значения сути слов, которые я произносила. А вообще, скорее всего дело заключалось в том, что через меня он как будто приближался к своей потерянной дочери. Теперь он смотрел иначе, общался со мной по-другому. Я бы не сумела сказать, что именно в нем изменилось, слишком неуловимы оказались эти детали. Впрочем, я сама стала совершенно по-другому воспринимать этого человека. Образ безжалостного тирана померк. Теперь я осознавала, Самсонов таит в себе гораздо больше. Он умел быть разным. Возможно, если бы не потерял дочь, его судьба могла сложиться иначе.

Порой я размышляла над тем, что заставило жену Самсонова сбежать, почему она скрыла ребенка от мужа, обратилась к Амирану. Обстоятельства могли быть разными. Оставалось только догадываться, почему все сложилось именно так, а не иначе.

Иногда Самсонов был не в духе для бесед, но все равно желал моего общества. В такие моменты мы смотрели фильмы. Он хотел изучить кино, которое нравилось его дочери. Романтические комедии едва ли могли заинтересовать мужчину, сперва мне казалось, он и пяти минут подобного фильма не выдержит. Вообще, трудно было представить, что способно удержать внимание такого человека. Ужасы? Триллеры? Детективы? Зара бы никогда не стала смотреть нечто подобное.

— Включай, — отчеканил Самсонов. — Я должен знать, что ей нравилось.

— Хорошо, — кивнула и нажала на кнопку пульта.

Удивительно, однако мужчина досмотрел милое кино до конца. Взгляд от экрана не отводил ни на секунду.

Постепенно у нас сформировался новый ритуал: смотреть любимые фильмы Зары. А однажды за завтраком я обронила, что выходит продолжение истории, которую девушка очень ждала. Вторая часть дилогии про студентов. Премьера. Я помню, с каким восторгом она обсуждала грядущую новинку, мечтала пойти в кинотеатр на первый же день показа. Конечно, у Зары был личный домашний кинотеатр, и она могла бы устроить подобную премьеру по сути в любой момент, но подруге сама атмосфера нравилась: оказаться среди других зрителей, заказать попкорн.

— Мы пойдем на премьеру, — заключил Самсонов.

— Мы? — поразилась я и широко раскрыла глаза.

— Мои люди обеспечат охрану.

Бежать нет смысла. Даже если попытаюсь, то ничего не выйдет. Но сам факт того, что Самсонов позволит мне выйти за пределы дома, поражал до глубины души.

Хотя гораздо сильнее впечатлил другой момент. Однажды мужчина молча взял меня за руку, провел в ту часть дома, где я практически не находилась, ведь там шел ремонт. Он толкнул одну из дверей и кивнул в сторону комнаты.

Я пораженно оглянулась.

— Это же детская, — пробормотала, изумленно изучая обстановку вокруг.

Детская комната, причем именно для девочки. Все в нежно-розовых тонах. Невесомые и элегантные материалы. Лаконичный дизайн. Нечто похожее я видела в Интернете, но никогда не встречала в реальности.

— Думаешь, ей понравится? — спросил Самсонов и поскольку я не нашла в себе силы разомкнуть губы, он прибавил: — Твоя дочь получит все самое лучшее. Они ни в чем не узнает отказа.

— Спасибо тебе, — прошептала.

Как же глупо это звучало. Но я не представляла, что еще тут можно сказать. Детская комната смахивала на ожившую мечту.

— Это так похоже на те комнаты, которые я просматривала в Интернете, — усмехнулась и вспомнила, как сохранила пару картинок.

— Конечно, я приказал дизайнеру создать все с учетом твоих вкусов.

А вот и разгадка. Самсонов отлично знал, что именно я смотрю, ведь все мои запросы отслеживали.

Еще пара дней прошло. Я гадала, действительно ли мы отправимся на премьеру. Не то чтобы так уж сильно желала отправиться в кинотеатр, но просто мечтала выйти за пределы эффектной клетки.

Я бы хотела вырваться из плена, ни от кого не зависеть, однако понимала, что все не так просто. До сих пор не было известно, кто именно погубил Зару, действовала очень серьезная сила, третья сторона, способная уничтожить Палача и Самсонова, а ведь мужчины и между собой вели войну.

Конечно, я не знала всех тонкостей. Самсонов явно вел свое расследование, искал убийц дочери. Однако меня ни за что бы не посвятил в детали.

Амиран тоже наверняка землю рыл, желая отомстить. Пусть он и не был родным отцом Зары, все равно ее любил, как собственного ребенка. Она играла важную роль в его жизни.

Я и сама мечтала о возмездии для тех кровожадных убийц. Моя подруга была лучшим человеком, которого я знала. Светлая, добрая, рядом с ней я наполнялась энергией радости и надежды.

Кем надо быть, чтобы отнять ее жизнь? Каким подонком?

Меня передергивало изнутри от одной лишь мысли. Если бы я только могла что-то изменить, если бы возник шанс вернуться назад и все исправить. Но реальность не давала вторых шансов.

— Завтра мы пойдем в кино, — сказал Самсонов. — А сегодня тебе доставили вещи на выбор, для тебя и для твоей дочери. Бери, что понравится. Через время прибудет дополнительный гардероб.

— Спасибо, но…

— Это не обсуждается, — отрезал он и ушел.

А я попала в настоящий магазин одежды и обуви, развернувшийся прямо посреди дома. Даже тяжело было сказать, каких вещей тут находилось больше: взрослых или детских. Для себя я выбрала первое приглянувшееся платье, остальные наряды не тронула. Но вот на одежде для малышки я буквально залипла. Перебирала крошечные вещи и ощущала трепет, разливающийся по пальцам. Вот только к этому вдруг прибавилась горечь.

Я бы хотела купить все сама, обеспечивать дочь лично, без чужой помощи. Но конечно, оставаясь тут, подобной возможности не получу.

— Вам не нравится? — испуганно спросила одна из горничных. — Плохой выбор нарядов?

— Нет, все отлично.

— Тогда почему вы ничего не берете? Господин Самсонов… расстроится, если узнает, что вам ничего не подошло.

Она явно хотела употребить другое слово вместо «расстроится». Суть я уловила, поэтому поспешно отобрала несколько вещей для малышки. Помедлив, еще больше расширила выбор. Для себя мне ничего не хотелось. Одежды хватало.

На следующий день мы действительно отправились в кино. По дороге почти не разговаривали. На самом сеансе, разумеется, тоже не общались.

Увидев пустой зал, я поняла, почему Самсонов вывел меня за пределы дома. Он заранее обо всем позаботился, предусмотрел охрану. Других зрителей тут не оказалось. Мы были единственными на премьере. Не считая телохранителей, разумеется.

Фильм оказался хорошим, милым и веселым. Вот только на одном из пиковых моментов я разрыдалась. Задохнулась от рыданий, закрыла лицо ладонями.

Горечь затопила изнутри.

Я вспомнила, что актер, который играет главную роль, безумно нравился Заре. Подруга так ждала это кино, мечтала посмотреть, выискивала всю информацию о съемках в сети.

Она никогда не увидит этот фильм. А я никогда не увижу ее.

Осознание накатило особенно сильно, буквально разорвало меня на части, разбило изнутри. Уничтожило. Выжгло. Я старалась успокоиться. Ради ребенка. Умом знала, ничего нельзя изменить. Но слезы лились градом.

Я закусила губу, убрала руки от лица и вцепилась в подлокотники кресла. Изо всех сил постаралась справиться с истерикой.

Самсонов накрыл мою ладонь своею, сжал крепче. Он ничего не произнес вслух, но уже это его касание позволило мне себя обуздать и вернуть самообладание.

Я успокоилась, пусть и не сразу, но пришла в чувство.

Сеанс закончился, вспыхнул свет. Взглянув на Самсонова, я заметила, что его глаза как будто заблестели, в них появилось странное, очень непривычное выражение.

— Пойдем, — сказал он и подал мне руку.

Мы вышли из просторного зала и направились вперед по коридору в сопровождении охраны. Я открыла рот, но ничего не успела сказать. Прогремел взрыв, потом до нас донеслись выстрелы.

Самсонов замер, толкнул меня за свою массивную фигуру. Его охранники бросились дальше, достали оружие.

Я вздрогнула и прикрыла живот руками. Лихорадочно оглянулась.